Его имя значит – «храбрый мужчина»

Когда в 2010 году отмечалось тридцатилетие Игр XXII Олимпиады, Андрей Александрович получил из рук Президента юбилейную медаль и благодарственную грамоту. Его заслуги не имеют срока давности, пока живы те, кому церемонии открытия и закрытия московской Олимпиады 1980 года помнятся до сих пор, даже если тогда они были детьми. Международным конгрессом Игры XXII Олимпиады были признаны лучшими по всем показателям, включая экономические, а также по результатам соревнований и качеству спортивных сооружений, хотя проводилась она в крайне сложных условиях: бойкотирование московских состязаний командами ряда стран, протестующих против ввода советских войск в Афганистан, создавало дополнительное напряжение.

Но несмотря ни на что, это действо, впервые проведённое в соцстране, за которым следило более миллиарда зрителей, стало самым человеческим и трогательным за всю историю олимпийского движения. Слёзы зрителей всех возрастов и цветов кожи, провожающих взглядами грустно улыбающегося Мишку, в мгновение объединили мир, раздираемый политическими противоречиями.

И только устроителям праздника было не до сантиментов. Будучи начальником Управления эстафеты олимпийского огня, церемоний открытия и закрытия летних Олимпийских игр 1980 года, Андрей Кислов фактически жил на стадионе «Лужники». Только он и его семья знают, скольких нервов и здоровья стоило ему столь безупречное проведение церемоний. Мы попытались выведать подробности давно минувших дней.

Матрос у олимпийского штурвала

Андрей Александрович, спортивная закалка помогла выдержать такое колоссальное напряжение?

— Не без этого, конечно. Я ведь с детства занимался парусным спортом: отец — бывший фронтовик, большого мужества человек — настоял, чтобы сын не болтался без дела, а приобщился к спорту. Тренировались на Клязьминском водохранилище. Начал я матросом на яхте и прошёл все возможные ступени спортивного роста, стал мастером спорта СССР, четырёхкратным призёром чемпионатов страны по парусному спорту. По общественной линии поднялся до постов президента Всесоюзной и вице-президента Международной федераций парусного спорта.

— Но раннее детство наверняка было нелёгким?

— Поскольку я родился в 1936 году, сознательная пора детства пришлась на военные годы. Я помню первый день войны, помню, как на фронт призвали отца, полуслепого человека, у которого было 20% зрения. Но он был высококвалифицированным инженером-строителем, и его знания были нужны фронту. Мама, конечно, пришла в ужас, поскольку на войне отец работал с помощью чужих глаз: к нему прикрепили солдата, обязанного описывать ему местность. А отец по его устному эскизу делал расчёты. И если бы солдат ошибся, то отвечать пришлось бы инженеру. Но, к счастью, всё обошлось, и в 1943 году отец вернулся домой. Правда, хорошая жизнь началась нескоро: для меня знаком того, что голод остался в прошлом, стало разрешение отца выбросить картофельные очистки, которые во время войны тоже пускали в пищу.

— И, тем не менее, вы выросли крепким и сильным!

— Таким меня сделал спорт. В своё время я был самым юным мастером спорта в своём виде. Правда, я всегда оставался любителем: отец, который был для меня непререкаемым авторитетом, убедил поступить в Институт химического машиностроения на новую тогда специальность «кибернетика». Но несмотря на то что я не был профессионалом, парусному спорту отдавал всего себя и готов был выступать бесплатно. Поэтому сегодня мне странно слушать о миллионах, которые зарабатывают спортсмены да ещё предъявляют какие-то претензии. Правда, и тогда некоторые руководящие товарищи нарождающегося профессионального спорта были недовольны тем, что я, как любитель, часто обыгрывал профессионалов в состязаниях, и ставили мне палки в колёса…

— И даже не возникало желания перейти в профессиональный спорт?

— Это едва не произошло после того, как я окончил институт. Но случился тяжелейший приступ аппендицита, и я не смог поехать на сборы в Севастополь. Тогда мне показалось это крушением надежд, а сейчас понимаю: Бог уберёг. Пока восстанавливался после операции, мне предложили стать комсоргом ЦК ВЛКСМ, и я на десять лет ушёл с головой в эту работу. Признаться, горжусь тем, что за эти годы, можно сказать, спас пять олимпийских медалей по водным видам спорта. К примеру, в 1972 году не хотели включать в состав олимпийской сборной по прыжкам в воду Владимира Васина на том основании, что его, студента МГУ, слишком увлекала учёба. Мне это показалось крайне несправедливым, ведь Владимир был и талантливым спортсменом. Мне удалось отстоять его: Васин поехал в Мюнхен и стал первым советским олимпийским чемпионом в прыжках в воду. Позднее Владимир Алексеевич стал заместителем председателя Государственного комитета СССР по физической культуре и спорту (1990 — 1992), первым Президентом Всероссийского олимпийского комитета (1989 — 1992). Думаю, хорошее экономическое образование пригодилось ему в работе.

О Мишке и не только

— Перенесёмся в 1980-й год. Ваша команда единомышленников сумела подарить праздник всему миру, но для вас-то эта работа наверняка стала самым большим испытанием?

— Мы готовили церемонию открытия московской Олимпиады три с половиной года. Была собрана талантливая творческая команда во главе с режиссёром Иосифом Тумановым, который ушёл из жизни ровно через год после Олимпиады. Не одного меня она лишила здоровья. Но дело того стоило! Хотя порой я ощущал себя как на линии огня. Чего стоит только история с директором Международного олимпийского комитета (МОК) Моник Берлю! Все материалы по подготовке Олимпиады спортивное руководство страны возило в Лозанну, но МОК по каким-то причинам не утверждал сценарий церемонии её открытия. Меня включили в состав делегации, поэтому я был не в силах повлиять на решение комитета.

И вот мадам Берлю приехала в Москву для принятия окончательного решения. Настал критический момент. Я понял: сейчас или никогда! И что вы думаете? Всё произошло, как в авантюрном романе… Я подкараулил её у каминного зала, буквально втащил туда и принялся убеждать, что наша церемония подготовлена в точном соответствии с требованиями МОК. Мадам Берлю пыталась убедить меня убрать всю художественную часть и ограничиться олимпийским протоколом, прописанным в хартии. Предлагалось убрать всё, что мы подготовили для показа миллиардной телеаудитории. Нас вновь загоняли за информационный железный занавес. С этим нельзя было смириться. И тогда мы пошли на риск: на словах согласились с абсурдными требованиями МОК, а сделать решили по-своему. Победителей, как известно, не судят, а мы победили.

— Какие, оказывается, страсти кипели за кулисами Олимпиады! Француженка оценила спортивное упорство русского мужчины…

— На этом наше общение не закончилось. Уже перед самой церемонией открытия выяснилось, что команды трёх стран, прибывших в Москву, хотели объявить бойкот, отказавшись от участия в церемонии. Иностранные журналисты предвкушали скандал. Я взял три факела и помчался в гостиницу «Москва», где остановилась всё та же всемогущая Моник Берлю. Уломал сотрудника КГБ пропустить меня в апартаменты мадам Берлю без предварительной договорённости. Но её окружение не позволило мне войти в номер. Тогда я передал факелы в качестве прощального подарка ей. Помню, совершенно убитый шёл по гостиничному коридору, и вдруг меня окликнули: мадам Берлю не только приняла меня, но и мгновенно решила возникшие проблемы. До сих пор я никому из журналистов не рассказывал, как спас церемонию открытия Игр.

— Признайтесь, какие ещё подвиги на вашем счету?

— Мы не считали свою работу подвигом, хотя было очень непросто организовать десять тысяч участников праздничного шоу и пять тысяч солдат, которые создавали живые картинки на трибунах. Подготовка церемонии закрытия оказалась ещё сложнее, ведь предстояло переучить тех же ребят за короткий срок, пока шли соревнования. Чтобы не портить траву на главном стадионе, ежедневно раскатывали гигантский ковёр и репетировали ночами. Каждое утро опять скатывали и убирали этот ковёр. Я за время Игр всего минуты три посмотрел баскетбол — больше ничего не видел, столько работы было. Поспать вообще не удавалось: днём — Олимпиада, ночью — репетиции. Нервное истощение было колоссальным. И всё же вспоминаю эти дни с огромной благодарностью судьбе за то, что мне довелось участвовать в столь грандиозном деле. Ведь люди никогда не забудут, как улетал олимпийский Мишка.

Кстати, с Мишкой тоже пришлось повозиться, чтобы его полёт был плавным. Он мог взмыть в небо стремительно, а это никак не сочеталось с лирической песней А. Пахмутовой и Н. Добронравова. Вторая проблема: как его спустить на землю? Ведь он представлял реальную угрозу авиации. Аэрофлот требовал исключить этот эпизод из программы. Выход нашли сами. Предложили сделать кляп в лапе, чтобы из Мишки постепенно выходил воздух. Всё получилось, и он расставался с землёй медленно, словно неохотно. Опустился Мишка на Воробьёвых горах, где его подобрали сотрудники МВД, у которых потом еле удалось его забрать. Позднее он был выставлен в ВВЦ, а сейчас, к сожалению, резина, из которой Мишка был изготовлен, пришла в негодность.

— Как жаль! Мишка мог бы стать главным украшением задуманного вами Музея олимпий-ской славы. Кстати, где он будет находиться?

— Практически у меня дома — в Новых Горках. Первые экспонаты для будущего музея я нашёл в буквальном смысле на свалке: это были присланные на конкурс в период подготовки Игр XXII Олимпиады эскизы эмблемы и талисмана. Такие реликвии (а их было более тысячи) оказались теперь никому не нужны. Я собрал их и привёз в Институт физической культуры, куда после Олимпиады ушёл проректором. Там и зародился Музей олимпийской славы. Однако со временем этот музей стал жертвой 1990-х годов и рыночной экономики. И я был вынужден перевезти его в усадьбу Кисловых, где воссоздаю ещё и олимпийскую академию для детей. Они станут первыми посетителями музея. Нельзя допустить, чтобы экспонаты, напоминающие о славном отечественном спортивном прошлом, пропали бесследно.

— Наша газета уже публиковала ваш материал о спортивной площадке, которую вы создали для детей своего посёлка (КП от 30 августа «Олимпийский мир на Горках…»). Желаем, чтобы и другие начинания воплотились как можно скорее. А главное, пусть найдутся неравнодушные люди, которые помогут вам установить олимпийскую гармонию хотя бы в одной точке земного шара!

Ирина ТЕПЛОВА

Калининградская правда